Кто расшифровал письменность майя? Юрий Кнорозов первый кто полностью расшифровал язык майя. Но не все могут себе представить, сколько было бесплодных попыток и разочарований было перед первыми успехами.
Майя были одной из самых развитых цивилизаций Америки. Государство древних майя занимало часть территории современных США, Гватемалы, Сальвадора, Белиза и Гондураса. Известно, что у них процветали искусство и архитектура, были развиты системы математики и астрономии. К моменту открытия Америки европейцами государство пребывало в упадке. Образ этой древней цивилизации чаще всего ассоциируется с монументальными каменными сооружениями и загадочными письменами, высеченными на камнях. Это то немногое, что дошло до наших дней. В далёкие времена письменность майя была забыта, затем буквально открыта заново, и на её расшифровку потребовалось не одно десятилетие.
В самом начале колонизации Америки среди европейцев были люди, знакомые с письменностью индейцев майя. Однако вскоре практически все рукописи были уничтожены испанским епископом Диего де Ланда. Священник заботился об искоренении всего, что связано с язычеством. Он занимался активным продвижением христианства среди «дикарей». По его приказу индейцев пытали и убивали. Неистовый священник не задумывался, что уничтожает язык целой цивилизации.
Через некоторое время сведения о письменности были забыты, и история народа была предана забвению на несколько столетий. В XIX веке были обнаружены руины древнего города, и тогда у европейцев появился интерес к майя. Найденные письмена должны были поведать многие тайны о жизни майя, их истории и культуре. Их письменность - это тщательно разработанная система символов. Их наносили на камень и керамику, вырезали на дереве, записывали на бумагу или изготавливали поштучно. Символы индейцев выглядят, как квадраты со скругленными углами. Те или иные изображения были связаны с возделыванием земли, растениями, животными, водой, орудиями труда и частями тела человека. Один символ мог означать слог, либо самостоятельное слово. Всего было найдено примерно 800 таких иероглифов и семь тысяч древних текстов. Перед учёными того времени встала задача расшифровать найденные письмена. Но она оказалась не такой простой.
В XIX веке французский учёный Жан-Франсуа Шампольон успешно расшифровал письменность древних египтян. Успех Шампольона вдохновил ряд исследователей заняться дешифровкой письменности майя. Было совершено много попыток найти письменным символам соответствующие звуки, но все они оказались неудачными. Тогда зародилось мнение, что иероглифы не имеют элементов фонетики и носят исключительно символический характер. Затем глава школы майянистики Эрик Томпсон, используя свои авторитет и положение, начал пресекать попытки чтения символов. Появились предположения, что понять эти письмена невозможно.
Настоящий прорыв в изучении древней цивилизации сделал скромный советский учёный Юрий Валентинович Кнорозов, который впоследствии стал основателем школы майянистики в СССР. Он стал тем, кто расшифровал письменность майя. История открытия началась после Великой Отечественной войны в Кунсткамере, где Юрий разбирал музейные экспонаты. Молодому исследователю давно были интересны загадочные символы индейцев.
Найденное заявление авторитетного немецкого учёного о том, что письменность майя никому не дано расшифровать, только подогрело интерес. Лингвист решил, что каждая тайна должна иметь разгадку, и принялся за поиски. Он не имел возможности отправиться в экспедицию к древним городам майя, хотя мечтал об этом. Кнорозов изучал только имеющиеся у него материалы.
Среди музейных экспонатов он отыскал необычайно полезные книги: «Кодексы майя» и «Сообщения о делах в Юкатане». Последнюю написал тот самый Диего де Ланда, что безжалостно уничтожал рукописи язычников. В своём сообщении он попытался соотнести символы майя с буквами латинского алфавита. Священник не понимал, что 800 символов несопоставимы с 30 буквами, и его «исследования» казались смехотворными. Учёный не стал опираться на «символическую» теорию Томпсона, и это стало залогом успеха. Тщательно изучив книгу священника, он понял, что путь к расшифровке символов находится как раз в его сопоставлении букв и иероглифов.
Юрий Валентинович написал статью, в которой предлагал новый метод исследования письменности. Согласно его теории, каждый знак сопоставлялся со слогом или словом. Фонетику слов можно было сравнить с языком потомков майя. Кнорозов дал хорошо проработанное и аргументированное обоснование своей теории. Эта работа не могла не задеть американца Томпсона, она не только подвергала сомнению его авторитет, но и обесценивала дело всей жизни. Учёный не стал мириться с этим и опубликовал свою статью, в которой резко возражал советскому коллеге. Между двумя исследователями начался бурный спор. Исследователи-майянисты и простые любители истории неотрывно следили за противостоянием, читая в научных журналах о каждом новом «выпаде». Наконец, Юрий Валентинович подготовил диссертацию о чтении древних знаков. Открытие учёного произвело фурор в научной среде. Кнорозову было присвоено звание доктора наук. Теперь найденные тексты майя можно было перевести, чем и занялись майянисты. Постепенно с теорией согласился и непреклонный Томпсон. Тем временем история целого народа открывалась перед лингвистами. У таинственных символов появился смысл. Знаки складывались в рассказы о людях того времени. Людях, которые правили, воевали, возделывали земли, приносили жертвы богам, возводили храмы и наблюдали за звёздами. Юрий Кнорозов посвятил свою деятельность расшифровке древних посланий. В 1975 году им был представлен полный перевод рукописных текстов индейцев.
За своё открытие учёный был удостоен многих почётных наград. Но главной наградой для него стало исполнение мечты. Юрий прибыл в Америку и увидел величественные сооружения майя, построенные много веков назад.
Простой советский исследователь вернул язык онемевшему древнему народу и своим примером в очередной раз доказал, что у каждой загадки есть свой ответ, и «кто ищет, тот всегда найдёт».
Письменность майя (иероглифы майя) — система письма, использовавшаяся цивилизацией майя — крупнейшей цивилизацией доколумбовой Месоамерики.
С амые ранние надписи относятся к III веку до н. э. Письмо непрерывно использовалось до прибытия в XVI веке н.э испанских конкистадоров, а в некоторых изолированных районах, например, в Тайясале, некоторое время после этого.
П исьменность майя представляла собой систему из словесных и слоговых знаков. Термин «иероглифы» в отношении письменности майя был применен европейскими исследователями 18-го и 19-го столетия, которые, не понимая знаков, находили их похожими на египетскую иероглифику.
Письменность майя
Иероглифы майя в музее Паленке, Мексика
Языки
В настоящее время считается, что кодексы и другие классические тексты были написаны на литературном варианте языка чольти — возможно, что элита майя использовала этот язык в качестве лингва-франка по всему майя-язычному миру.
Существовали тексты, написанные на других майяских языках Петена и Юкатана, в особенности, на юкатекском. Имеются некоторые свидетельства периодического использования письма для записи майяских языков Гватемальского нагорья. Однако, тексты на этих языках обычно записывались писцами, говорящими на чольти, и поэтому подверглись его влиянию.
Происхождение письма
До недавнего времени считалось, что майя могли заимствовать некоторые элементы, а возможно и основу своей письменности от ольмеков или эпиольмеков.
Однако, согласно новым сведениям, эпиольмекское письмо, считавшееся возможным прямым предком письма майя, на несколько веков младше, и, возможно, является его прямым потомком. Другие месоамериканские культуры того времени разработали собственные системы письма, имевшие много общих черт с ольмекской, в частности — двадцатиричную систему счисления, обозначавшуюся системой точек и черт.
Структура письменности
Письменность майя представляет собой хорошо разработанную систему символов, которые кропотливо вырисовывались на керамике и стенах, записывались в бумажных кодексах, вырезались в дереве или камне или выполнялись в технике штукового рельефа. Вырезанные или отлитые символы раскрашивались, однако краска в большинстве случаев не дошла до наших дней. Всего доступно около 7000 текстов.
Сегодня из около 800 известных знаков расшифровано примерно 75 %, что позволяет прочитать с той или иной степенью достоверности до 90 % надписей, а также провести полноценный анализ письменности.
Иероглифы майя чаще всего записывались в колонках по два.
В каждой они читались слева направо, сверху вниз
Принцип
Письмо майя было словесно-слоговой (логосиллабической) системой. Отдельные символы («иероглифы») могли представлять слово или слог.
На практике, тот же самый символ часто мог использоваться для обеих целей. Например, календарный знак MANIK’ мог использоваться для обозначения слога chi (логограммы пишутся прописными буквами, транскрипция — курсивом). Существовала и другая неоднозначность: разные символы могли читаться одинаково. Например, полдюжины, по всей видимости, не связанных между собой иероглифов использовались для записи часто встречающегося местоимения третьего лица u-.
Как правило, символы были овальной формы и представляли собой рисунки, связанные с земледелием, изображающие растения, воду и дождь, головы животных, постройки, утварь, орудия труда, части человеческого тела. Некоторые знаки, особенно изображения животных употреблялись исключительно в качестве идеограмм. Существовали комбинации двух или даже большего числа знаков — один знак мог сливаться или вписываться в другой.
Отдельные символы группировались в блоки от одного до пяти (как правило, два-четыре). Внутри блока символы писались слева направо и сверху вниз (система, отдаленно напоминающая корейский хангыль). Каждый блок обычно обозначал существительное или глагольную фразу (например «его зеленая повязка на голову»). Вместо стандартной конфигурации блоков, майя иногда писали в один ряд, колонку, в виде «L», или «T» — такая форма записи чаще всего встречаются там, где она больше подходит поверхности, на которой написан текст.
Фонетическая запись
Как правило, символы, использовавшиеся в качестве фонетических элементов, первоначально были идеограммами, обозначавшими односложные слова, оканчивавшиеся на гласный, слабый согласный (y, w, h) или гортанную смычку. К примеру, иероглиф «плавник» () (имевший две формы — изображение рыбьего плавника или рыбы с выделяющимися плавниками), стал обозначать слог ka.
Иероглифы майя
Слоговые символы исполняли две основные функции: они использовались как фонетические дополнения для различения идеограмм, имевших более одного прочтения (как в египетской письменности), и для записи грамматических элементов, в частности — склонения глаголов (как в современном японском). Например, слово b’alam («ягуар») могло записываться как идеограмма BALAM, дополненная фонетически ba-BALAM, BALAM-ma или ba-BALAM-ma, или же писаться полностью фонетически — ba-la-ma.
Фонетические символы обозначали простые слоги типа согласный-гласный, или отдельный гласный. Однако большинство слов майя оканчивалось не на гласный, а на согласный, а кроме того, существовало много сочетаний двух согласных внутри слова, например, xolte’ [?olte?] («скипетр», соответствует схеме CVCCVC).
Если эти конечные согласные были сонорными (l, m, n) или глоттальными (h, ’), они иногда игнорировались и опускались на письме. Однако, обычно конечные согласные записывались, что приводило к добавлению дополнительного гласного. Он обычно повторял гласный первого слова: например, слово («плавник») фонетически записывалось ka-ha. В то же время, существует много случаев использования другой гласной. Орфографические правила, регулирующие эти случаи, поняты лишь частично. Некоторые из них:
- Слог CVC писался как CV-CV, где гласные (V) были одинаковыми: yo-po — «лист»
- Слог с долгой гласной (CVVC) писался как CV-Ci, если долгим гласным не был [i] (в этом случае он писался CiCa): ba-ki — «пленный», yi-tzi-na — «младший брат»
- Слог с глоттализованным гласным (CV’C или CV’VC) писался с конечным a, если гласным был e, o, u, или с конечным u если гласным был [a] или [i]: hu-na — «бумага», ba-tz’u — «обезьяна-ревун».
Иероглиф-эмблема «Тикаль» — стела в музее Тикаля
Таким образом:
- ba-ka (краткая гласная)
- ba-ki (долгая гласная)
- ba-ku or (глоттализованный гласный)
- ba-ke (опускается сонорный гласный l)
Долгота гласных и глоттализация не всегда обозначались в часто встречающихся словах, например местоимении «они».
Более сложным примером фонетической записи может быть ha-o-bo ko-ko-no-ma (, «они — гвардейцы»).
Иероглифы-эмблемы
Одной из первых расшифрованных категорий знаков стали так называемые иероглифы-эмблемы, обозначавшие титулы. Они содержали слово ajaw (в классическом майя «господин») — неясной этимологии, но хорошо засвидетельствованное в колониальных источниках, а также топоним, предварявший слово ajaw и функционировавший в качестве прилагательного. Иногда титул вводился прилагательным k’uhul («святой», «священный»).
Иероглиф-эмблема мог писаться любым числом слоговых или идеографических знаков, а для слов ajaw и k’uhul, составлявших основу титула, зарегистрировано несколько альтернативных написаний. Термин был введен в обращение Генрихом Берлином для обозначения повторяющихся структурных составляющих майяских текстов.
РАСШИФРОВКА ПИСЬМЕННОСТИ
Предыстория расшифровки
В раннюю колониальную эпоху еще существовали люди, знавшие письменность майя. По некоторым сведениям, некоторые прибывшие на Юкатан испанские священники успели ее изучить. Однако вскоре епископ Юкатана Диего де Ланда в рамках кампании по искоренению языческих обычаев, приказал собрать и уничтожить все тексты майя, что привело к утрате значительной части рукописей.
Только четыре кодекса майя пережили конкистадоров. Наиболее полные тексты были найдены в посуде в могилах майя, а также на монументах и стелах в городах, заброшенных или разрушенных после прибытия испанцев.
Знание письменности было окончательно утрачено к концу 16-го века. Интерес к ней появился лишь в 19-м веке, после публикации сообщений о разрушенных городах майя.
Алфавит де Ланды
Полагая, что использование миссионерами языка майя ускорит обращение индейцев в христианство, де Ланда решил изобрести свой собственный «алфавит майя» (так называемый «алфавит де Ланды»). При помощи двух знавших письменность индейцев, он составил список соответствий между майяскими иероглифами и испанскими буквами. Де Ланда не знал, что письменность майя была не алфавитной, а логосиллабической, а помогавшие ему майя в некоторых случаях записывали не произношение испанских букв, а их название (например, be, hache, ka, cu).
Результат был по возвращении в Испанию записан де Ландой в своем труде «Relacion de las cosas de Yucatan» («Сообщение о делах в Юкатане»).
Всего де Ландой было записано 27 знаков (плюс 3 знака в примерах написания слов), которые, по его мнению, соответствовали буквам испанского алфавита. Де Ланда также принимал участие в создании латинской письменности для юкатекского языка — вероятно, первой латинской письменности для месоамериканских индейцев.
Фрагмент дрезденского кодекса с прорисовкой
Ранние исследования
В 1810 году, Александр Гумбольдт опубликовал первый майяский текст — пять страниц «Дрезденского кодекса». В 1820 году было установлено, что он относится к цивилизации майя, а не ацтеков, как полагали ранее. В 1832—1833 годах ученый Константин Рафинеск выдвинул предположение, что комбинации точек и линий представляют собой цифры, а также настоял на необходимости изучения современных майяских языков для понимания древней письменности.
В 1864 году, французский аббат Брассёр де Бурбур опубликовал рукопись Диего де Ланды, введя её в научное обращение.
К концу 19 века был в общем изучен календарь майя, составлены каталоги рисунков и фотографий, впоследствии активно использовавшихся учеными. Большой вклад в изучение календарной системы майя внес саксонский ученый Эрнст Форстеман.
Современный период
Исследователи 19 века и начала 20-го века сумели расшифровать цифры майя и части текстов, связанные с астрономией и календарем майя, однако не смогли понять принцип письма и расшифровать его.
В начале 20-го века конкурировали две гипотезы относительно сущности майяской письменности: американская школа во главе с Сайрусом Томасом считала ее фонетической, а немецкая под руководством Эдварда Селера — идеографической.
Прорыв в расшифровке письменностей майя произошел в середине 20-го века сразу в двух областях — было определено значение отдельных идеограмм и установлено звуковое значение символов.
Семантика
Иероглифы-эмблемы были расшифрованы в 1958 году Генрихом Берлином. Он заметил, что «иероглифы-эмблемы» состоят из больших главных знаков и двух меньших, сейчас читающихся как «K’uhul Ahaw». Меньшие элементы были относительно постоянными, а главный знак менялся от места к месту. Берлин предположил, что главный знак мог обозначать города, их правящие династии или контролируемые территории.
Было отмечено, что распределение таких иероглифов неравномерно. Некоторые, соответствовавшие крупнейшим центрам (Тикаль, Калакмуль) имели уникальный иероглиф-эмблему, часто встречавшийся в текстах. В текстах встречались символы для менее значимых городов. Города среднего размера также имели свои иероглифы, появлявшиеся, однако, только в самом городе. Небольшие города и деревни не имели собственных иероглифов. Впоследствии эта схема была связана с выявленными собственными именами, что привело к расшифровке иероглифов-эмблем.
Важную роль в понимании майяской письменности сыграла американская исследовательница русского происхождения Татьяна Проскурякова. В результате анализа иероглифов Пьедрас-Неграса (Гватемала) она предложила гипотезу, согласно которой надписи майя были посвящны событиям из жизни правителей, а не только мифологии, религии и астрономии, как считалось раньше. Кроме того, она идентифицировала многочисленные глаголы (умереть, родиться и т.д) и другие иероглифы. Благодаря ее исследованиям были получены сведения о династиях Яшчилана, Киригуа, Тикаля и других центров цивилизации майя.
Фрагмент мадридского кодекса
Фонетика
Неточности алфавита де Ланды привели к тому, что он долгое время игнорировался научным сообществом, однако именно ему было суждено стать ключом к пониманию майяской письменности.
Решающую роль в расшифровке сыграл советский лингвист и историк Юрий Валентинович Кнорозов. В 1952 году он опубликовал статью «Древняя письменность Центральной Америки», в которой доказывал, что алфавит де Ланды в майяской части содержал слоговые символы, а не алфавит. Таким образом, он выступил против гипотезы в то время крупнейшего американского майяниста Эрика Томпсона, отвергавшего фонетическую составляющую письменности майя.
Дальнейшее усовершенствование методик расшифровки позволило Кнорозову опубликовать в 1975 году перевод рукописей майя (монография «Иероглифические рукописи майя»).
Прорыв, совершенный Юрием Кнорозовым, привел к расшифровке в последующие годы значительной части символов, и пониманию содержания большинства майянских текстов.
Таблица слогов, для которых в настоящее время (на 2004 год) известен хотя бы один фонетический символ:
| (’) | b | ch | ch’ | h | j | k | k’ | l | m | n | p | p’ | s | t | t’ | tz | tz’ | w | x | y | |
| a | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | ||
| e | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | |||||||||
| i | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | |||
| o | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | |||||
| u | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . | . |
Литература
1.
Кнорозов Ю. В. Система письма древних майя. — М.: 1955. — 96 с.
2.
Кнорозов Ю. В. Письменность индейцев майя. — М.—Л.: 1963. — 664 с.
3.
Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. — Л.: 1975. — 272 с.
4.
Ершова Г. Г. Майя. Тайны древнего письма. — М.: Алетейя, 2004. — 296 с. — (Vita memoriae). — ISBN 5-89321-123-5
5.
Coe, Michael D. (1992). Breaking the Maya Code. London: Thames & Hudson. ISBN 0-500-05061-9.
6.
Houston, Stephen D. (1986). Problematic Emblem Glyphs: Examples from Altar de Sacrificios, El Chorro, Rio Azul, and Xultun (PDF), Mesoweb online facsimile edition, Research Reports on Ancient Maya Writing, 3., Washington D.C: Center for Maya Research. ISBN B0006EOYNY.
7.
Houston, Stephen D. (1993). Hieroglyphs and History at Dos Pilas: Dynastic Politics of the Classic Maya. Austin: University of Texas Press. ISBN 0-292-73855-2.
8.
Kettunen, Harri; and Christophe Helmke (2005). Introduction to Maya Hieroglyphs (PDF), Wayeb and Leiden University. Retrieved on 2006-10-10.
9.
Lacadena Garcia-Gallo, Alfonso; and Andres Ciudad Ruiz (1998). «Reflexiones sobre la estructura politica maya clasica», in Andres Ciudad Ruiz, Yolanda Fernandez Marquinez, Jose Miguel Garcia Campillo, Maria Josefa Iglesias Ponce de Leon, Alfonso Lacadena Garcia-Gallo, Luis T. Sanz Castro (Eds.): Anatomia de una Civilizacion: Aproximaciones Interdisciplinarias a la Cultura Maya. Madrid: Sociedad Espanola de Estudios Mayas. ISBN 84-923545-0-X. (Spanish)
10.
Marcus, Joyce (1976). Emblem and State in the Classic Maya Lowlands: an Epigraphic Approach to Territorial Organization, Dumbarton Oaks Other Titles in Pre-Columbian Studies. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-066-5.
11.
Mathews, Peter (1991). «Classic Maya emblem glyphs», in T. Patrick Culvert (Ed.): Classic Maya Political History: Hieroglyphic and Archaeological Evidence, School of American Research Advanced Seminars. Cambridge and New York: Cambridge University Press, pp.19-29. ISBN 0-521-39210-1.
12.
Saturno, William A.; David Stuart, and Boris Beltran (3 March 2006). «Early Maya writing at San Bartolo, Guatemala» (PDF Science Express republ.). Science 311 (5765): pp.1281-1283. doi:10.1126/science.1121745. ISSN 0036-8075. PMID 16400112. Retrieved on 2007-06-15.?
13.
Schele, Linda; and David Friedel (1990). A Forest of Kings: The Untold Story of the Ancient Maya. New York: William Morrow. ISBN 0-688-07456-1.
14.
Schele, Linda; and Mary Ellen Miller (1992). Blood of Kings: Dynasty and Ritual in Maya Art, Justin Kerr (photographer), reprint edition, New York: George Braziller. ISBN 0-8076-1278-2.
15.
Soustelle, Jacques (1984). The Olmecs: The Oldest Civilization in Mexico. New York: Doubleday and Co. ISBN 0-385-17249-4.
16.
Stuart, David; and Stephen D. Houston (1994). Classic Maya Place Names, Dumbarton Oaks Pre-Columbian Art and Archaeology Series, 33. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-209-9.
Если вы читаете сейчас эти строчки статьи, значит, вы все еще живы. Мы все - живы. И все было зря. На следующий день после обещанного конца света никто уже не думает о том, что предрекали нам древние майя и что они вообще имели в виду, создавая этот свой календарь. Завершая его сегодняшним днем - 21 декабря 2012 года (на самом деле - 23 декабря, просто потом, для удобства астрономических расчетов, концом календаря сделали день зимнего солнцестояния).
А так - поди этих майя нам, простым смертным, разбери...
Должно родиться гением, чтобы понять. Таким, как был Юрий Кнорозов, единственный в мире человек, расшифровавший их древние письмена. Не американцы, не немцы - русский ученый. Он постиг тайну одной из самых загадочных цивилизаций древности.
До старости он так и не побывал в обожаемой им Мексике. Той самой, которой занимался всю свою жизнь. Бесконечно горько шутил о том, что все комиссии, которые собирались по поводу, выпускать его или не выпускать, сами уже туда съездили не раз.
На его любимой фотографии - той, которую он предпочитал публиковать в печати и показывать журналистам, - мужчина с демоническим лицом профессора Мориарти и с кошкой на руках. Взгляд Сфинкса. Взгляд в себя.
Трагедия гения и общества. Одиночества и толпы.
Странный человек. Странный. Иные - те, кто не мог понять логику его мышления, - говорили: загадочный. Друзья и коллеги - ироничный, язвительный, острый на язык, саркастичный, нетерпимый к чужой глупости и идиотизму. Так что, возможно, он бы с удовольствием посмеялся над этой фишкой с «концом света», над охватившим весь мир безумием, если бы дожил до наших дней...
Впрочем, расшифровывая письмена майя, Юрий Кнорозов и подумать не мог, к чему все это приведет!
«Тем более что сами майя ничего вообще про конец света не говорили», - смеется Галина Ершова, ученица Юрия Кнорозова, профессор Российского государственного гуманитарного университета, директор Мезоамериканского центра им. Ю.В.Кнорозова, директор Центра языка и эпиграфики майя имени Юрия Кнорозова в Шкарете (Мексика), президент Русско-гватемальского центра исследований майя имени Юрия Кнорозова.
За последние несколько дней в ее кабинете с индейскими картинами и картами Мексики на стенах - паломничество надоедливых журналистов. И все об одном и том же. А тут еще светопреставление: в университете трубу прорвало!
Замучили вас концом света? - спрашиваю я.
Еще как! - восклицает Галина Гавриловна.
Ну ничего, осталось потерпеть всего один день - а потом отдохнем. И по новой... Человечество любит периодически придумывать себе разные страшные «пугалки», чтобы потом пугаться ими самим и пугать окружающих, сидя с попкорном перед экраном кинотеатра, в котором идет какой-нибудь очередной «2012».
Мы не знаем мира, в котором живем. Это-то и страшно. Неизвестность. Куда идем? Зачем? Топчемся впотьмах уже многие тысячелетия. Периодически нащупывая нанокрупинки истины и смысла в том, что нас окружает.
Но есть и они - знающие ответы на так и не поставленные вопросы, одиночки, опередившие свое время.
Вместо золота
Да и вообще он с детства был не таким, как все. Поперек. В школе его постоянно пытались исключить за плохое поведение, за упрямство характера, которое раздражало учителей. Юра Кнорозов дерзил педагогам и всячески демонстрировал свой нрав. А между тем - обладал феноменальной памятью, которая позволяла ему страницами цитировать любимые книги.
Родители воспитывали его по бехтеревской системе. Познакомившись на бехтеревских лекциях - создавший русскую социологию и педагогику, известный психиатр Бехтерев считал, что только изучение того, как развивается человек, позволяет вырастить нового человека, - они родили пятерых детей. Двое стали докторами наук, обладателями множества премий, трое - кандидатами.
Поступил в Харьковский университет, попал в оккупацию (этого ему и не смогут простить до конца жизни); в 43-м, выйдя из окружения, сумел восстановиться уже в Московском государственном университете, на историческом факультете, где увлекся историей древних цивилизаций Востока, лингвистикой, этнографией. Занимался древними шаманскими культами.
1945-й встретил под Москвой, простым телефонистом, никогда не брал Берлин - хотя именно это так часто ставили ему в заслугу: что именно из Берлина, в качестве главного военного трофея, чуть ли не из пылающего огнем немецкого бункера, он и вынес две драгоценные книги, написанные в древние мексиканские времена. «На самом деле эти книги спокойно хранились в Ленинке», - объясняет Галина Ершова, его ученица.
Галина Ершова.
Беднота и разруха. Людям не до чего - выжить бы. А Кнорозов пытается прочесть ветхие фолианты.
Загадки древних букв, чужой, забытой, вымершей давно цивилизации. Что стоит за ними? О чем мечтали люди, сочинявшие эти рукописи? Каким богам молились, когда умирали?..
Грабившие Америку конкистадоры с остервенением жгли чужие непонятные книги - груды книг; как ничтожный хлам, бросали они в костер чужую культуру, как случается во все войны и во все времена, - Старому Свету были нужны только власть и золото...
Всего три рукописи древних майя уцелели в Европе вообще.
«Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланды и «Кодексы майя» в гватемальской публикации братьев Вильякорта. Кнорозов, нашедший рукописи, не занимался до этого индейцами майя.
А значит, это просто судьба, чтобы эти книги попали именно к нему.
«Со мной в общежитии жил Юра Кнорозов. Он все отдавал науке: получал стипендию и немедленно покупал книги, а потом у всех одалживал на еду, питался водой и хлебом», - вспоминал знаменитый археолог Севьян Вайнштейн.
Он стал заниматься древними системами письма, дешифровкой письменности майя, над загадкой которой корпели тогда лучшие умы человечества.
«Дешифровка письма майя - неразрешимая проблема» - написал в своей статье известный немецкий филолог Пауль Шелльхас.
Кнорозов прочитал, возмутился - и бросил вызов снобистскому мировому ученому сообществу. Почему нельзя расшифровать?..
«Ты доживешь до 2000 года»
Защита кандидатской диссертации проходила в Москве и длилась всего три с половиной минуты. После чего 30-летний Юрий Валентинович был признан не кандидатом, а сразу доктором наук.
29 марта 1955 года он шел на эту защиту - и не знал, чем все закончится, допускал даже арест и обвинение в шпионаже. Согласно марксистско-ленинской теории, в доколумбовой Америке не существовало государств, а следовательно, у древних майя не могло быть и фонетического письма, на котором настаивал Кнорозов.
Фонетическое письмо - вид письма, в котором графический знак привязан к определенному звучанию. По мнению апологетов марксизма, это письмо может развиться только уже в классовом обществе.
А тут - древние жрецы, человеческие жертвоприношения и прочее...
В то, что Юрий Кнорозов, нет, не расшифрует, а хотя бы приблизится к загадке майя, которая хранилась столетия, не верил никто.
Он поселился в музее-кунсткамере при Институте этнографии Академии наук СССР - в длинной и узкой, как гроб, комнате. Письменный стол, солдатская койка и книги от пола до потолка. По стенам висели иероглифы майя. Много пил. Как и все русские, по мнению американцев. Хорошо, что те об этой его особенности так и не узнали.
Руководитель штатовской школы майянистики Эрик Томпсон, прослышав о результатах диссертации молодого русского ученого, в своем послании майянисту Майклу Ко цинично назвал всех окружающих «ведьмами, летающими верхом по полночному небу по приказу Юрия», и убеждал, что дешифровка писем майя Кнорозовым неверна. «Хорошо, Майк, ты доживешь до 2000 года. Вложи это послание к введению в «Иероглифическое письмо майя» и рассуди потом, был ли я прав...»
Майкл Ко сохранил письмо и в первый день 2000 года, перечитав его, заявил: «Томпсон был не прав. Прав оказался Кнорозов».
Так в чем же заключался его прорыв?
Любой язык есть система, он подчиняется определенным правилам. Зная эти правила, закономерности, можно разгадать древнее письмо.
Взяв за основу три уцелевшие рукописи майя - те, что хранились до этого в парижской, мадридской и дрезденской библиотеках, - в своих исследованиях Кнорозов опирался на закономерность употребления знаков в письме путем соотнесения их с закономерностями языка, на котором написаны тексты. При диктовке алфавита в рукописи де Ланда знаками майя записывались не звуки, а названия испанских букв.
Рукописи оказались жреческими требниками. То есть расписанием праздников, религиозных и прочих, и какие жертвы надо приносить, и что вообще делать в эти дни. Ничего особенно страшного, обычное сельскохозяйственное расписание на год. А еще - знания по астрономии: у жрецов майя они были превосходными.
Тот самый календарь майя нашли в 50-е годы на узкой высокой панели из городишка Тортугеро в штате Табаско, а исследовали в 70-е годы прошлого века, - рассказывает ученица Кнорозова, Галина Ершова. - Часть памятника была украдена и перевезена в США. Надпись на панели состоит из сплошных дат - это ведь календарь. Судя по другим текстам майя, в этих местах существовала хорошая астрономическая жреческая школа. Календарь описывает 13 больших циклов и заканчивается с концом 13-го цикла.
Приблизительно 21 декабря. Плюс-минус два дня. Для астрономов майя это был просто переход точки весеннего равноденствия из созвездия Ягуара в созвездие Обезьяны, по-нашему - из Рыб в Водолея.
Еще теперь любят сочинять про нисхождение страшного божества Болон Йокте, а у астрономов майя это просто планета Марс (в цикле 780 дней), которая 24 декабря начнет реверсивное движение, - продолжает Галина Ершова. - Вообще-то календарь майя появился еще до майя. Ведь их цивилизация - наследница более древних цивилизаций Мезоамерики. Во втором и первом тысячелетиях до нашей эры там была цивилизация ольмеков - они и разработали этот календарь. Начинается он с августа 3114 года до нашей эры.
Начали его с этой даты по математическим соображениям, чтобы все цифры сошлись и получились круглыми. Чтобы начало эпохи Ягуара, примерно совпадающее с началом нашей эры, пришлось на цифру 7.0.0.0.0. Все любят такие круглые даты. Перед началом нашей эры ольмеки видели, что точка весеннего равноденствия переходит из одного знака зодиака в другой. Земля крутится, как очень медленный волчок, и земная ось описывает круги подобно верхушке волчка - один оборот в 26 тысяч лет. За это время точка восхода Солнца в дни равноденствий и солнцестояний обходит все зодиакальные созвездия, проходя каждое из них примерно за 2000 лет, - бог Солнца, как считали майя, по очереди гостит у богов, которых у нас принято называть зодиакальными созвездиями.
Такие события, как переход точки весеннего равноденствия из одного созвездия в другое, замечали во многих развитых культурах. У нас история Иисуса Христа пронизана символикой начала эры Рыб, а у майя этот знак зодиака назывался Ягуаром.
Весь календарь майя зациклен на числе 13, и самих циклов, последний из которых длится с 3114 года до нашей эры по 2012 год, тоже 13. Конец календаря, наступающий в дни зимнего солнцестояния в декабре 2012 года, записывался красивой цифрой 13.0.0.0.0.
Так что никаких предсказаний будущим потомкам майя не делали, особенно на тысячелетия. Оно и понятно. Страшен конец света завтра, а то, что произойдет через многие века, - кого этим напугаешь?..
Он умер в нищете
В 1956 году Кнорозова «выпустили» на Международный конгресс американистов в Данию. С тех пор вплоть до начала перестройки он уже никуда не выезжал, даже не подозревая о приходивших на его фамилию приглашениях. Ему ставили в вину то, что во время войны находился в оккупационной зоне. На самом деле - жуткая глупость: человек, всю жизнь занимавшейся Латинской Америкой, в эту самую Америку не мог попасть!
Со временем зарубежные ученые смирились с реалиями СССР и сами стали наведываться в Ленинград, к Кнорозову. В разгар холодной войны американская школа майянистики наконец окончательно утвердила предложенный им принцип дешифровки.
В 1963 году вышла в свет монография Кнорозова «Письменность индейцев майя». В 1975 году к нему пришло настоящее признание и на родине: Юрию Валентиновичу присудили Государственную премию СССР.
Сам же Кнорозов всегда иронически относился к своим способностям дешифровщика и сделанным им великим открытиям:
«Когда мне было не больше пяти лет, братья стукнули меня по лбу крокетным шаром... Зрение восстановили, хотя и с трудом. Могу дать рекомендацию: будущих дешифровщиков бить по башке, только неясно как. Можно для эксперимента взять контрольную группу - а если кто концы отдаст, тому так и надо!»
Он всю сознательную жизнь, до последнего часа, исследовал язык и культуру древних майя. Составлял словарь, переводил книги, надписи на монументах, статуэтках, узнавал мифы и легенды…
Благодаря его переводам были получены уникальные сведения о структуре подземного пантеона мексиканских богов, представлениях о том, куда уходят души умерших, о наркотических обрядах гаданий, ритуалах отправления посланников к богам...
…За свой вклад в развитие науки Юрий Кнорозов был награжден высшим орденом Мексиканской Республики - орденом Ацтекского Орла. Его лично вручил ему президент страны. А мексиканское посольство еще при жизни ученого профинансировало создание Центра мезоамериканских исследований имени Кнорозова при Российском государственном гуманитарном университете.
Только один-единственный раз, в начале 90-х, Кнорозову разрешили выехать в далекую, неизведанную Гватемалу. Поднявшись в одиночку на пирамиду Тикаля, он долго стоял на самом верху и ничего не говорил...
В Гватемале и Мексике его считали чуть ли не богом. А на родине...
Юрия Кнорозова не стало в марте 1999 года. После него не осталось ни семьи, ни детей - ничего, кроме древних рукописей. Он умер в полном одиночестве, в коридоре одной из городских больниц: на фоне внезапного инсульта началось воспаление легких. Зал кунсткамеры для прощания с великим ученым руководство решило не предоставлять - попрощаться с гением немногочисленные друзья пришли в тесный больничный морг.
Для каждого из нас однажды наступит свой собственный конец света.
19 ноября гениальному учёному и основателю советской школы майянистики Юрию Валентиновичу Кнорозову исполнилось бы 95 лет. Великий советский историк, этнографист, лингвист Юрий Кнорозов стал основателем советской школы майянистики, он дешифровал письменность майя, когда узнал, что мировая научная общественность считает это невозможным.
На свет великий учёный XX века появился в небольшом посёлке под Харьковом в 1922 году. Отец работал главным инженером Южного треста стройматериалов, а мать занималась семьей. Юра был самым младшим из пяти детей. Будущий блестящий учёный закончил всего семь классов железнодорожной школы, но уже тогда отличался ярким характером и неординарным талантом. Он прекрасно играл на скрипке, рисовал почти с фотографической точностью и обладал удивительной памятью.
В 1939 году юноша окончил рабфак и поступил на исторический факультет Харьковского государственного университета им. А.М. Горького. Началась Великая Отечественная война, но в армию Кнорозова не взяли по состоянию здоровья, он работал учителем в далеком посёлке. В 1943 году он поступил на II курс исторического факультета МГУ. По воспоминаниям одногруппников, учился с огромным интересом: «Всю стипендию тратил на книги, а потом у всех одалживал на еду. Питался водой и хлебом». Кнорозова интересовали «шаманские практики», египтология, история Древнего Востока, этнография, лингвистика. Однако его погружение в науку было прервано, в 1944 году его мобилизировали. Победу он встретил под Москвой, где служил телефонистом 158 артиллеристского полка резерва ставки главнокомандующего. После войны юноша восстановился в МГУ и снова занялся поглощением знаний. Кнорозов великолепно знал литературу — от античности до средневековья. Обладал удивительной памятью, точно цитируя наизусть многие поэтические тексты и прозу. Его дипломная работа была посвящена шаманским практикам Средней Азии. Несколько месяцев Кнорозов провёл в Узбекской и Туркменской ССР, но, по отзывам коллег, местные шаманы его разочаровали.
Он расшифровал письменность майя из упрямства.
В 1945 году Кнорозов прочитал статью немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема». Это стало вызовом для пытливого ума молодого учёного.
«Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения, неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки!», — решительно заявил Юрий Кнорозов и погрузился в эту тайну.
Иероглифы письменности майя молодой учёный разгадывал уже в Ленинграде. Он жил в Музее этнографии народов СССР, в длинной, как пенал, комнате до потолка забитой книгами, по стенам которой висели прорисовки иероглифов майя. Из мебели был только письменный стол и узкая койка. Всё своё свободное время Кнорозов изучал письмена майя, но в его успех никто не верил. Ранее мировые светила майянистов смогли понять в письменности майя только числа и даты календаря майя.
В США школу майянистов возглавлял Эрик Томпсон, не преуспевший в расшифровке иероглифов майя, он считал, что алфавита у майя не существует. Эрик Томпсон жёстко пресекал все попытки коллег продолжить работу по дешифровке письменности майя, обрушивая шквал критики в научной прессе на каждого, кто пытался прочесть послания майя, но Юрию Кнорозову не было дела до мнения американца.
Из библиотеки Берлина советские офицеры Красной Армии привезли в Москву много книг, среди них были две книги заинтересовавшие Кнорозова — это «Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланда и «Кодексы майя» братьев Вильякорта. Эти книги и вдохновили Кнорозова на расшифровку иероглифов письменности майя.
Русский гений совершил открытие!
Юрий Валентинович Кнорозов обладал неординарным мышлением и редким аналитическим даром, он перевел со старо-испанского «Сообщение о делах в Юкатане», детально изучил и анализировал имеющиеся у него данные. Кнорозов сразу же понял, что алфавит майя из 29 знаков, оставленный испанским монахом
Диего де Ланда
– это ключ к пониманию языка. На основе трёх иероглифических рукописей майя — Парижской, Мадридской и Дрезденской, Кнорозов обнаружил, что во всех текстах встречается 355 самостоятельных знаков и каждый знак майя читался, как слог.
Это позволило Кнорозову определить тип письма, и установить фонетическое чтение некоторых слогов. В 1947 году Кнорозов составил каталог иероглифов майя,
а через пять лет вышла первая публикация о результатах дешифровки письменности майя.
Её приняли с восторгом, благодаря этому молодой учёный смог перейти на работу в Кунсткамеру.
29 марта 1955 года Юрий Кнорозов защитил диссертацию о дешифровке письменности майя и ему сразу дали степень доктора исторических наук, минуя звание кандидата. Работа Юрия Кнорозова стала научной и культурной сенсацией не только в Советском Союзе, но и во всём мире.
Способ дешифровки Кнорозова получил название «метода позиционной статистики» и позже использовался и для дешифровки письма острова Пасхи и протоиндйских текстов. Даже в разгар холодной войны американцы приняли принцип дешифровки Кнорозова. Впрочем, не все учёные были единодушны. Эрик Томпсон не хотел признать своё поражение и продолжал вести «идеологическую» войну против русского дешифровщика. Он до конца жизни считал метод Кнорозова ошибкой, а его поклонников называл ведьмами, летающими «верхом на диких котах по полночному небу по приказу Юрия» . В 1957 году он отправил послание известному археологу Майклу Ко: «…ты доживешь до 2000 года… рассуди потом, был ли я прав…» . Археолог сохранил письмо и перечитал его в первый день 2000 года. «Томпсон был не прав. Прав оказался Кнорозов и теперь мы все, занимающиеся майя являемся кнорозовистами», — подвёл итог Ко.
Кошатник и юморист
Полный перевод иероглифических рукописей майя Юрий Кнорозов опубликовал в 1975 году и получил за эту работу в 1977 году Государственную премию СССР.
Парадокс состоял в том, что человек, который разгадал письменности майя, никак не мог увидеть иероглифы майя своими глазами.
Кнорозова не выпускали из Советского союза, возможно, боялись самоуверенного, независимого и эксцентричного гения. Многим он казался угрюмым и суровым, но близкие люди отмечали его доброту. По воспоминаниям ученицы, Галины Ершовой, к нему всегда и везде тянулись дети и животные. Если ребёнок на экскурсии в Кунсткамере хотел что-то спросить, то из всех, находящихся в зале сотрудников, неизменно обращался к Юрию Кнорозову.
Кнорозов всю жизнь обожал котов.
Его любимицей была сиамская кошка Ася (Аспид), на фотографии он держит Асю на руках. Он знал по именам всех котов своих коллег и друзей и неизменно спрашивал о них при встрече. В кармане у Кнорозова всегда был сушеный корень валерьянки или пучок кошачьей травы.
У него было хорошее чувство юмора. Учёные сборища майянистов он именовал шабашами. А любимой картинкой было изображение гигантского ящера, которого рвут на части мелкие твари, он называл её «Заседание учёного совета».
В ожидании дня, когда сможет увидеть останки цивилизации майя, Кнорозов продолжал много работать. Женился, растил дочь, парировал нападки критиков, аферистов и недоброжелателей.
Только в 1990 году по приглашению президента Гватемалы Кнорозов, наконец-то, увидел останки цивилизации майя. Сбылась его мечта! В 68 лет сам поднялся на вершину пирамиды Большого Ягуара в Тикал. Затем последовали поездки в Мексику, где он посетил те места, о которых читал и писал — Паленке, Бонампак, Йашчилан, Чичен-Ица, Ла-Вента, Монте-Альбан, Теотиуакан, Шочикалько.
В 1995 году в посольстве Мексики в Москве вручили Кнорозову серебряный Орден Астекского Орла. Эти ордена вручаются мексиканским правительством иностранным гражданам – за исключительные заслуги перед Мексикой. Получая орден, русский учёный сказал по-испански: «Mi corazón siempre es mexicano» — «Сердцем я всегда остаюсь мексиканцем». Это награда имела для него больше значение.
В 1999 году его не стало.
У Юрия Кнорозова случился инсульт, последовал отек легких, и смерть.
Лишь в 2004 году на могиле последнего дешифровщика XX века Юрия Кнорозова
появился памятник в стиле архитектуры майя.
Уже первая работа Юрия Кнорозова- небольшая статья «Древняя письменность Центральной Америки», опубликованная в 1952 году, вызвала интерес у специалистов. Ведь дотоле никому не известный молодой учёный убедительно доказывал, что письменность древних майя- одна из интереснейших загадок Нового Света- была иероглифической и, следовательно, передавала звуковую речь. Он утверждал, что рукописи майя можно прочесть и перевести. Подобные заявления были расценены, как открытый «бунт» против крупнейшего специалиста по древним майя, профессора Эрика Томпсона. Вскоре в мексиканском журнале «Ян» появилась статья самого Томпсона, в которой тот в крайне резкой форме рецензировал работу Ю. Кнорозова, категорически отверг наличие в письме майя фонетических знаков, а потому отрицал возможность дешифровки письменности, предполагая только толкование произвольно взятых иероглифов, а не их прочтение.
В подобном подходе к исследованию смешались 2 разных понятия: дешифровка и интерпретация. Первое означает отождествление знаков со словами языка; во втором случае имеет место толкование значений отдельных знаков, не дающее, однако, точного словаря языка, а в лучшем случае, обьясняющее смысловое значение отдельных слов.
Постараемся объяснить это на конкретных примерах. В рукописях майя встречается следующий знак
похожий как на кусок плетёной циновки, так и на чешую рыбы. Если знак извлечь из текста, можно до бесконечности выяснять к чему он относится- к циновке или чешуе, представляя множество доказательств и контрдоказательств. В пиктографии знаки- рисунки не имеютязыкового эквивалента, в силу чего такой метод исследования закономерен.
В иероглифичесокм же письме дело обстоит иначе. Знак «циновка» всегда пишется одинаково, потому что это не смысловой а языковой эквивалент. И хотя многие иероглифические знаки (зависит от уровня развитости письма) продолжают сохранять смысловую нагрузку и мы даже можем угадать в них изображение того или иного предмета, они уже передают не понятие «подстилка для лежания», а само слово «циновка», воспроизводя его звучание. Знак обрёл звук и стал фонетическим: он передаёт звук Ш(а), а изображает циновку или крышу из листьев пальмы; на языке майя- «шаан».
В 1955 году появилась ещё одна работа Кнорозова. В его переводе со староиспанского языка вышло первое издание на русском языке рукописи Диего де Ланда «Сообщение о делах на Юкатане». Кнорозов не только перевёл текст рукописи; он подготовил к ней сложнейший спаравочный аппарат. Вступительная статья, содержащая глубокое исследование по истории и цивилизации древних майя, была одновременно и первымобобщающим итогом его работ по дешифровке письменности майя.
История одной реабилитации
Начианя изучение иероглифических текстов майя, Кнорозов не мог пройти мимо так называемого «алфавита Ланда». Из многочисленных зарубежных пуликаций о майя, было известно, что «алфавит», якобы достаточно изучен и ценности для дешифровщика письма не представляет.
Страница из рукописи Ланда
Но когда в 1863 году Брассер де Бурбур нашёл копию рукописи епископа Ланда «Сообщение о делах в Юкатане», содержащую «алфавит Ланда», он решил, что получил надёжный ключ для чтения древних текстов. Ему удалось опознать около трети знаков из «алфавита». Однако, если к этому добавить, что многие знаки были опознаны неправильно, то станет понятно, что при попытках подставить чтение Ланда к иероглифическим текстам, возникли одни неразрешимые головоломки. Видимо Ланда привёл лишь небольшую часть знаков. Некоторые встречались в рукописях настолько редко, что ускользали от внимания исследователей, не располагавших в то время ни каталогами знаков, ни справочным материалом к записям.
Ещё большую путаницу вносили 3 примера написания слов, приводимые у Ланда, 2 из которых были совершенно непонятны. По словам Ланда выходило, что для того, чтобы написать слово ЛЭ (петля), майя писали ЭЛЭЭЛЭ. Это выглядело настолько абсурдно, что никто даже не пытался обьяснить, что, собственно, Ланда мог иметь в виду, когда приводил этот пример.
Неудачи, преследовавшие исследователей алфавита Ланда, в конечном итоге породили к нему всеобщее недоверие.
С таким же настроением подошёл к изучению и Кнорозов. Но почему Ланда, сведения которого всегда отличались исключительной точностью, именно в этом случае допускает такую неразбериху? Почему иероглифы месяцев он привёл совершенно точно (следовательно он располагал сведениями о письме), а иероглифы фальсифицировал? Ведь свою рукопись он предназначал францисканцам, а их вводить в заблуждение Ланда было совершенно ненужно. Быть может индейский «консультант» ввёл европейца в заблуждение?Если это так, то следовало внимательно разобраться в характере фальсификации, так как Ланда имел представление о характере знаков майя и обмануть его было нелегко. Между тем написания петли (ЛЭ) в виде ЭЛЭЭЛЭ представляется грубейшей, бросающейся в глаза подделкой.
Бесконечные «зачем» и «почему» лишь усиливали убеждённость Кнорозова в необходимости более глубокого исследования «алфавита». И Кнорозов приступил к работе по отождествлению знаков, приведённых де Ланда со знаками иероглифических текстов. Результат оказался невероятным: все 27 знаков алфавита (наконец можно снять кавычки) были найдены в рукописях. Испанец писал, что они соответствуют буквам испанского алфавита: над каждым знаком Ланда поставил соответствующую букву. Все буквы идут в порядке испанского алфавита, однако был замечен и ряд отклонений, причины которых следовало изучить.
То, что в алфавите отсутствовали некоторые испанские буквы, например Д, Ф, Г, Р, обьясняется просто: этих звуков не было в языке майя. Не вызывало недоумения и двойное П (этим сочетанием передавался особый звук языка майя, отсутсвующий в испанском). Но дальше начались настоящие головоломки. У Ланда букве Б соответствовал не один а целых 2 знака. То же было и с буквами Л и Ш. Может 2 разных знака читались одинаково? Но если письменность была иероглифической, то представлялось более вероятным, что так обозначались похожие слоги (например БА, БУ, БЕ, БИ), образованные от одного согласного прибавлением разных гласных. Но тогда над одной испанской буквой был бы не 1 или 2 знака майя, а все 5. Проще всего было бы предположить, что монах взял 1 или 2 первых попавшихся звука. Однако это совершенно непохоже на него: этот человек всё делал очень тщательно. По- видимому основания для выбора 1-2 знаков из 5 у него были.
Сразу же захотелось убедиться, что у майя были слоговые знаки. Ланда, хотя с оговорками, говорил: «… они пишут по слогам…»- и даже привёл пример, поясняющий такой способ написания:
Под знаками он поставил испанские буквы «МА-ИН-КА-ТИ», что означало «я не хочу». В целом пример казался ясным. Правда майя не писали иероглифы в строчку; кроме того в иероглифических текстах не удалось найтини глагола «кати» (хочу), ни местоимения «ИН» (я). Зато знак «ТИ» стоял в текстах сохранившихся рукописей как раз там, где можно было ожидать предлога «ТИ» (в).
Первый знак из этого примера- «МА»- отсутствует в алфавите Ланда (но мы знаем, что алфавит неполный); под буквой М приведён совсем другой знак. Второй и третий знаки из примера в алфавите имеются, и стоят они под теми же буквами Н (n). Четвёртый знак стоит под буквой К (k), а в примере прочтён как КА, то есть как слог. Это уже прямое подтверждение, что в алфавите Ланда слоговые знаки. Тогда, может быть и другие знаки тоже обозначают слоги? Ланда сам в трёх случаях написал над знаком не букву, а слог. Чем это обьясняется?
В испанском алфавите после И (i) идёт «Хота» (j), передающая звук, отсутствующий у майя, затем следует К (k). В языке майя было два звука К- твёрдый и мягкий. Миссионеры обозначали мягкое К испанской буквой С, которая перед А, О и У произносится как К, а перед Е и И как С. Твёрдое К обозначалось испанской К. В алфавите вслед за И стоит знак, кад которым написано КА (са), и лишь потом идёт знак под буквой К (k). Но в рассматриваемом нами примере, он прочтён Ланда не просто как К, а как К`А. Столь скрупулёзно- тщательный подход к к форме написания буквы, передающей по сути дела один и тот же согласный звук, но только мягкий и твёрдый, свидетельствует о том, что монах придавал исключительное значение даже произношению отдельных звуков, стремясь указать и подчеркнуть это в своём алфавите.
После П (р) в испанском алфавите идёт Ку (q). Эту букву миссионеры не использовали для передачи какого либо звука майя, однако Ланда счёл необходимым на её месте привести 2 знака, над которыми он написал КУ (cu) и K`у (ku). Таким образом снова подчёркивалось наличие двух вариантов звука К (твёрдого и мягкого). Теперь можно было не сомневаться, что знаки, приведённые Ланда, передают именно слоги, а не отдельные звуки.
Всё это лишний раз указывало, что Ланда тщательно и в определённой системе соединил знаки майя и испанские буквы. На месте буквы Ку (q)- как она называется в испанском- Ланда привёл слоговые знаки КУ и K`у, а на месте буквы К (в испанском КА)- знаки КА и К`А. Выяснилось, что это и есть принцип Ланда: подбор слогов не по звучанию (произношению), а по названию соответствующей буквы.
Нужно было проверить столь важный вывод. Быть может пример с К- исключение, а весь алфавит построен на ином принципе? Однако это легко подтвердить. Если таков принцип всего алфавита Ланда, то звук, обозначаемый буквой Б (b) читается не как Б, а как БЭ, поскольку таково её название. К сожалению, этот знак в рукописях встречается только 1 раз. Однако и в этом единственном случае, всё получилось именно так: ТИ БЭ (оба знака по Ланда), что означает «в дороге».
Следующая буква в испанском алфавите С, она называется Сэ, но читается двояко, как С и К. В рукописях им передавали мягкое К (собственно С передавалось буквой S). Если слоговые знаки действительно приводились соответственно названиям испанских букв, знак должен был читаться как Сэ. Это сразу же подтвердилось: название месяца СЭК было записано 2 знаками СЭ и КА, причём оба были из алфавита Ланда. Сомнения окончательно исчезли.
Однако работа была далека от завершения. Теперь предстояло разобраться с двумя примерами- головоломками. Это было тем более важно, что Ланда приводил их именно в качестве доказательства правильности своего алфавита.
В первом из них было записано слово ЛЭ (петля, силок). Знак, над которым написано ЛЭ в алфавите стоит под буквой Л (l), по – испански название буквы Эле. Но в документе было написано не ЛЭ, а Э-ЛЭ-Э-ЛЭ. Но при внимательном рассмотрении стало ясно в чём тут дело.
В старину в русских школах учитель диктовал детям: «Напишите слово «баба»: БУКИ-АЗ-БУКИ-АЗ… баба». Эти же самые БУКИ-АЗ, только испанские и записал секретарь, видимо под диктовку Ланда. Произнося слово ЛЭ, монах сначала назвал его по буквам, а затем целиком: ЭЛЭ (название буквы Л), Э (название буквы Э, совпадающее с её звучанием), ЛЭ (слово целиком). Писец, очевидно не очень понимавший этот диктант, очевидно прилежно записал иероглифами всё, что услышал, после чего и родилось абсурдное Э-ЛЭ-Э-ЛЭ.
Чтобы проверить свою догадку, Кнорозов начал искать слово ЛЭ в рукописях и нашёл его. Оно было записано там с помощью знаков ЛЭ и Э, указанных Ланда.
Теперь можно было перейти ко второму примеру, столь же неясному. Естественно, что сразу возникла мысль о «диктанте»- может быть и тут сплоховал писец? Ланда указывал, что в примере третий знак обозначает слово ХА (вода) а между тем вместо этого над знаком стояло АК-ЧЭ-АХА. Попробуем продиктовать слово ХА по буквам, произнося их испанские названия. ХОТ-А… ХА. Не получилось, а ведь это единственный вариант произношения названий букв, соответствующих знакам. Правда 3 последние буквы- звуки совпадают с вариантом «диктанта», но что делать с четырьмя первыми? Однако всё разьяснилось.
В испанском алфавите есть «немая» буква H. Она сохраняется, но не произносится. Миссионеры же через неё обозначали звук Х в языке майя. Название этой буквы «Аче»! Теперь снова попробуем произнести слово ХА по буквам.
АЧЕ-А.. ХА. Всё вроде бы сошлось, кроме лишней буквы: АК-ЧЕ-АХА. Откуда она взялась? Попробуйте произнести громко в слух АЧЕ-А-ХА, и вы легко услышите этот недостающий звук. По- видимому писцу также показалось, что между А и Ч есть ещё К, который, будучи человеком прилежным, записал.
Так была разгадана ещё одна головоломка: третий знак во втором примере следовало читать просто ХА (вода). Осталось неясным как сам Ланда не исправил ошибку. Возможно он настолько доверял писцу, что не перечитывал после него текст. Именно эта доверчивость и не очень качественное изображение переписчиками самих иероглифов поставили в тупик столько исследователей.
так выглядит алфавит Ланда (по Ю. Кнорозову)
Третий этап дешифровки или окончание поиска.
В большинстве языков мира, в том числе в языках семьи майя-киче, склонение и спряжение связаны с появлением в начале и конце слога грамматических показателей. В русском языке это окончания падежей, частицы, предлоги и союзы. Именно они скрепляют разрозненные слова в осмысленное предложение. Возьмём 5 слов: комната, стол, стоять, красный, зелёный. Заложен ли какой либо смысл в этом наборе слов? Однако с введением грамматических показателей ситуация меняется: «В красной комнате стоит зелёный стол».
В тексте, написанном известным или неизвестным письмом, корню слова (если это слово повторяется) должна соответствовать устойчивая группа знаков. Грамматическим же показателям в начале или конце слова должны соответствовать меняющиеся знаки (Кнорозов называет их переменными) перед или после устойчивой группы знаков.
Так в слове «дом» буквы (знаки) будут устойчивы, а падежные окончания «дом-у», «дом-ом» будутпередаваться переменными знаками «у», «ом». Эти же грамматические категории были в языке майя.
Потому Кнорозов счёл необходимым прежде всего выявить в иероглифических текстах устойчивые группы знаков (передающие корни слов) и связанные с ними переменные знаки (передающие грамматические показатели). Видимо общее количество их не должно быть велико. Впрочем, эти переменные знаки можно сопоставить с грамматическими показателями в текстах майя колониального периода (книги «Чилам Балам»), записанных латиницей.
Работа по выявлению переменных знаков шла медленно и была чрезвычайно трудоёмкой, ведь каждое сочетание знаков (иероглиф) приходилось прослеживать по всем рукописям. При этом часто встречались затруднения самого разнообразного характера.
В иероглифических рукописях часто встречаются стёртые и полустёртые места, оборванные фрагменты и другой «брак», причинённый временем и условиями храниения. Выяснилось, что некоторые разделы рукописей, особенно Мадридской, были записаны на редкость небрежным почерком и к тому же со множеством ошибок (куда смотрели жрецы?). Не лучше обстояло дело и с каменными книгами: тропический климат сильно испортил поверхность камня.
Кнорозов всё же сумел свести иероглифы в группы. В каждую из них входили иероглифы, имеющие одинаковые, устойчивые знаки и различные переменные, уж теперь можно было свести вместе иероглифы с одинаковыми грамматическими показателями. Теперь ближайшей задачей стало изучение собственно переменных знаков.
Для того, чтобы в русском языке установить частоту показателя дательного падежа У (дом-у, храм-у, пруд-у), нужно подсчитать, сколько раз буква у встречается в конце определённых слов, но при этом не следует учитывать ситуации, когда у входит в состав корня (пр-у-д).
Изучение частоты знаков, занимающих определённое место (позицию) в словах, получило название «позиционная статистика». С её помощью можно достаточно просто сопоставить грамматические показатели языка иероглифических текстов с показателями языка майя колониального периода, описанного в «Чилам Балам».
Выяснилось, что на втором и третьем местах в предложениях всех типов, как правило, стоят иероглифы, не имеющие в своём составе переменных знаков. Были основания полагать, что они передают подлежащее, то есть имя существительное в именительном падеже. Другая группа отличалась, наоборот, наибольшим количеством переменных знаков. Иероглифы этой группы стояли, как правило, на первом месте в предложениях всех типов. Судя по большому числу переменных знаков, эти иероглифы должны были передавать глагольное сказуемое. По ходу дальнейших исследований оказалось, что иероглифы, передающие сказуемое, подразделяются на 2 группы, каждой из которых свойственны свои грамматические показатели. После иероглифов одной группы в предложениях стояло сначала подлежащее, тогда как после иероглифов другой почти всегда появлялись особые дополнительные иероглифы, а подлежащее отходило на третье место. Естественнее всего было бы отождествить первую группу с непереходными глаголами, а вторую- с переходными, требующими дополнения. Так оно и оказалось, ибо и в языке майя XVI века был аналогичный порядок слов в предложении: на первом месте обычно стояло глагольное сказуемое, а подлежащее занимало 2 или 3 место, если после сказуемого шло дополнение.
По- видимому, наконец можно было переходить к последовательному сопоставлению грамматических показателей неизвестного языка иероглифических текстов и известного языка майя XVI века.
Известного? Как выяснилось, грамматика «известного» языка известна довольно слабо. И снова пришлось отложить решающий штурм последней вершины и засесть за изучение грамматики по текстам майя, записанным латиницей, и только после этого приступать к подготовке сравнительных материалов- выявить набор грамматических показателей и их частоты в текстах XVI века. Это была самая тяжёлая и утомительная работа. Она требовала абсолютной внимательности. Если возникали хотя бы малейшие сомнения в правильности подсчёта, его приходилось начинать заново. Но самое обидное, не было никакой гарантии того, что полученные с таким трудом данные окажутся нужными для расшифровки.
В целом расчёты Кнорозова на то, что сопоставление древних переменных знаков с известными грамматическими показателями (из языка XVI века) окажется сравнительно лёгким оправдались. Однако сопоставление грамматических показателей языка иероглифических текстов с известными показателями вовсе не означало действительного чтения знаков. Было вполне возможно, что древние суффиксы и предлоги произносились иначе, чем в XVI веке. Потому надо было перейти к следующему этапу- чтению слов, который и был конечной целью дешифровки.
Учёный рассуждал следующим образом: если знак, передающий, например, предлог, который в XVI веке произносился как ТИ действительно имел такое чтение, то тогда можно прочесть слова, в которых этот знак употребляется уже не как показатель, а как часть корня. Ведь знак должен читаться одинаково во всех случаях. Но для того, чтобы считать чтение знака окончательно установленным, необходимо прочесть не меньше двух разных слов с этим знаком. Это и есть так называемые перекрёстные чтения.
Позиционная статистика- система дешифровки неизвестных письмён, предложенная Ю. Кнорозовым, получила мировое признание и сейчас широко используется при дешифровке древних записей. Тогда, в 1955 году, в Институт этнографии для защиты диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук, пришёл молодой исследователь, чьи труды получили мировое признание. Но Юрию Валентиновичу Кнорозову не суждено было стать кандидатом.
Учёный совет после тайного голосования вынес иное решение: соискателю присвоили степень доктора исторических наук.
Иллюстрации:
Сова, владычица 13го неба (для женщин), дурное предзнаменование
(под знаком) Кетсаля трижды благословенна женщина
(под знаком) попугая беда (для второй женщины)
принимает жертву бог Солнца
Пригнимает жертву бог Ицамна
принимает жертву бог Громовержец
При переводе текста Дрезденской рукописи на странице 66 Кнорозову встретилась такая фраза: ЧУ-КА-АХ КААШ-ИХ ТООК-ТЕ К`ИН-ТУН- захватил бога дождя Сжигающий леса. Засуха.
Иероглиф «захватил» весьма похож на записи на камне, часто повторяющиеся на строениях. На одном из каменных текстов города Йашчилана он проглядывается особенно явно.
Если вспомнить, что храм сооружался правителем Йашчилана в честь военной победы, связанной с захватом множества пленных, это не удивительно. Вот перевод записи:
«В день (когда от начальной даты) прошло 9 бактунов, 12 катунов, 8 тунов, 14 виналей и (ещё) 1 день (в день) 12 имиш 27 (числа) четвёртого месяца луны (в котором?) 29 дней (?), (в день) 4 месяца Пооп, правитель… захватил… вождей семи племён… да будет (он) править трижды (по) двадцать».
Многоточиями обозначены иероглифы, не поддающиеся чтению. Скорее всего здесь даны имена собственные то ли поверженных вражеских вождей, то ли самих племён. Выражение «трижды» означает многократность, потому «трижды по двадцать» означало как у нас «во веки веков».
Загрузка...